— Ну и как «ё-машина»?

— Ну как… как все на «ё»! — хохотнул шофер.

На регистрации в аэропорту, не обращая внимания на протянутый паспорт и билет, Вадима попросили поднести руку к светящейся стеклянной площадке на стойке. Вадим поднес, но реакция у девушки-регистраторши была неожиданной. Она настороженно посмотрела на Малахова, затем растерянно оглянулась. В конце концов она взяла из рук Вадима паспорт и билеты и, бурча под нос что-то про сектантов, ввела данные в компьютер.

Через пять часов полета самолет приземлился в Домодедово. На выходе Вадиму помахал рукой незнакомый человек.

— Я пресс-секретарь Центра Василий Миронов, — официально представился встречающий. — Руководство ждет вас, и я от его имени рад видеть вас дома. Пойдемте, на выходе ждут машины.

Малаховых встречали большой черный автомобиль и ярко-оранжевое такси. Вадим попрощался с сыном, Андрей должен был поехать к бабушке.

Первое, что сразу отметил Вадим, — модель машины незнакомая, такие форма кузова и значок на капоте ему раньше не встречались. Сделана машина была явно за границей. При Малахове руководство Центра придерживалось некоего шика — использовать в работе только отечественные машины, желательно классических ГАЗовских моделей.

Мелькали за окном очертания родного города. Москва казалась совсем другой. Новые дома, новые, сверкающие краской фасады. Приятно удивило отсутствие пробок на дороге. Реклама, захватившая город в тот год, когда Вадим отправился с группой в Зону, исчезла, фасады домов очистили от баннеров, плакатов, мерцающих огней и привели в исходный вид.

Здание Центра снаружи оставалось таким же, как и пять лет назад, — невзрачный административный корпус с двором-колодцем, широким парадным и мрачным полицейским-охранником на ступеньках. Однако за входными дверями уже не было привычной проходной и строгого прапорщика с малиновыми погонами. Вместо него установили турникет, похожий на вертушку метро. По ту сторону уже не было гражданского со спиралькой-наушником в ухе и выпирающей из-под пиджака кобурой. Его место занял обычный человек среднего возраста с беджиком «Охрана» на полувоенном пиджаке. Охранник показал пальцем на плакетку турникета. Вадим сразу вспомнил аэропорт и приложил руку. Немедленно взвыл зуммер тревоги.

— У вас все в порядке с Ай-Ди чипом? — переполошился Миронов.

— С чем? — не понял Малахов.

— Ну, как… — И тут пресс секретаря осенило: — Вы же нечипованный!

Миронов подозвал жестом человека с беджиком с той стороны турникета и что-то шепнул ему на ухо. Охранник немедленно достал из кармана палм и потыкал в экран стилусом. После этого, удовлетворенно хмыкнув, нажал кнопку на турникете.

— Пожалуйста, идемте. — Василий жестом пригласил Вадима пройти. — Я совсем упустил из виду, что вы не проходили всеобщей программы чипования. У нас, жителей России и братских государств, сейчас единая система контроля. При рождении ребенку под кожу инкорпорируется микрочип. Маленький, не больше булавочной головки. Там все данные. Паспортная система теперь не имеет смысла, работает единая сеть, которая отслеживает и перемещение, и финансовый статус, и вообще все мелочи жизни индивидуума. Ну, естественно, всем взрослым тоже чипы поставлены. Есть, правда, секта, святой Уёли Каравайной, они себе чипы не ставят. Но это полные маргиналы.

— А клеймо на ухе не делают? — спросил Вадим с сочувствием.

— Зачем?

— Ну, раньше, несколько лет назад еще, такие чипы собакам ставили и уши татуировали. Номер питомника.

— Да нет, нам такого не надо, — совершенно серьезно сказал пресс-секретарь. — Татуировка здесь определенно избыточна. У нас практически на каждом углу чип-ридеры теперь стоят.

Знакомыми до боли коридорами, хоть и выглядевшими после евроремонта совсем по-другому, Вадима подвели к кабинету директора Центра. Тут ничего не поменялось, даже обивка двери и табличка «Руководитель ЦАЯ».

Глава вторая

— Добро пожаловать! — Из кресла за директорским столом, в котором Вадим привык видеть Лазненко, поднялся моложавый человек в цивильном костюме. — Я рад вас приветствовать в Центре. Добро пожаловать домой!

Вадим был удивлен, он не ожидал, что в Центр назначили новое руководство. После короткой паузы он демонстративно представился:

— Капитан Малахов, прибыл для дальнейшего прохождения службы после реабилитационных процедур.

— Да что вы так по-солдафонски! — замахал руками новый хозяин кабинета. — Я прекрасно знаю, как вас зовут, Вадим Петрович. И поймите, настали новые времена. Руководитель Центра отныне штатский. Это я о себе. Зареченский Витольд Матвеевич.

— Вы раньше работали в структурах Центра? — спросил Вадим.

— Нет, что вы, я сюда назначен как успешный менеджер. Я до этого руководил крупной сетью государственных супермаркетов. Мне удалось поставить дело на новые рельсы. Вот теперь и в Центре все по-новому.

— А Лазненко?

— Я не слежу за его судьбой, он с почетом вышел на пенсию и сейчас, как мне помнится, работает в одной из частных охранных структур. — И, словно предупреждая вопрос Малахова, поспешил добавить: — Конечно, консультантом.

— А Центр в настоящее время не входит в государственные структуры?

— Нет-нет, все сохранилось, и даже отработанная годами военная структура Центра не до конца модернизирована. Конечно, это совершенно условно, дань традициям, новых сотрудников мы набираем только на гражданские должности. Ну и понятно, что руководство — только из штатских. Сейчас такие веяния, Вадим Петрович. Я понимаю ваше беспокойство. Изменения всегда тревожат. Но поверьте, работать будет только легче. Просто мы должны шагать в ногу со временем.

— Когда я смогу приступить к работе? — Вадим решил не продолжать тему новых веяний.

— Да хоть завтра. Я был бы рад, чтобы вы влились в наш аналитический сектор.

— То есть работа группой уже неактуальна? Я имею в виду мою группу «Табигон».

— У нас сейчас другие методы ведения дела, давайте пройдемся к вашему месту работы. — Зареченский встал. — На месте я расскажу, что и как.

— Не в мой кабинет?

— Вы совсем отстали, какие кабинеты! — жизнерадостно засмеялся Зареченский. — Пойдемте!

Вадим подозревал, что ничего хорошего его не ждет. Новый начальник провел Малахова коридором к лестнице, ведущей на этаж ниже, и раскрыл стеклянную, тщательно вымытую дверь. Они оказались на пороге громадного зала, разделенного невысокими, примерно в половину человеческого роста, перегородками, образующими маленькие загончики. В этих стойлах располагались рабочие места. Оттуда, где стоял Малахов, были видны только макушки сидящих за тонкими перегородками людей.

— Тут и мне есть загородка? — не скрывая скепсиса, спросил Вадим.

— Нет, что вы, вы — там! — Зареченский показал рукой вглубь. На возвышении были видны застекленные антресоли. — Это отдел руководства, ваше место будет там. Там всего три сотрудника. Три зама руководителя аналитического отдела. Один из замов — это вы.

— А кто главный аналитик?

— Он в командировке. А вы пока обустраивайтесь, знакомьтесь с сотрудниками.

— Ладно. С моими штатными обязанностями кто меня ознакомит?

— Вам придет мессидж в транке.

— Что?

— Э… — замялся босс. — Я понял, вы же отсутствовали! У нас внутренняя социальная сеть, она недоступна посторонним, и в ней распространяется вся служебная почта Центра. Но работа завтра. Сегодня вы должны обустроить себе жилье. Ваша квартира вам возвращается, правда, помещение нежилое, запущенно и, конечно, требует небольшого ремонта.

— А мои счета в банках, они, надеюсь?..

— О, простите, пройдемте ко мне, — вдруг всполошился Зареченский. — Нам нужно завершить приятные формальности.

У себя в кабинете директор Центра немедленно занял свое место за столом и, не предлагая сесть Малахову, зачитал документ, который извлек из сейфа.