— Ну, неужели после того, как за тобой морф гонялся, тебе все еще страшен я, простой человек? — Байкалов взял у сталкера водку и налил в его стакан двойную порцию. — И еще, ты всегда веришь слухам?

— Я не верю слухам! — гордо отозвался Зубило.

— Ага, а кровожадного Байкалова сам видел? И я сейчас что, убиваю тебя?

— Нет пока… — не очень уверенно ответил сталкер.

— Так, — Герману надоел этот бессмысленный разговор, — давайте о деле. А вам, товарищ Ковальский, я так скажу — товарищ Байкалов такой же сотрудник органов, как и я. И мы уполномочены на проведение с вами определенной работы. Пока вам предлагается добровольно сотрудничать. Вы готовы?

— Конечно, готов, — немедленно согласился Зубило.

— Тогда послушайте. Мы с большой степенью уверенности можем сказать, что в ближайшее время с вами могут связаться представители некой тайной организации. Я не знаю, что они будут от вас требовать, что предлагать, но их цель — проследить появление морфа. Именно того чудовища, которое сегодня тут все крушило.

— А оно что, опять может? — испуганно спросил сталкер.

— Есть мнение, — многозначительно сказал Дмитрий, — что появление морфов, так мы называем этих чудовищ, если ты еще не понял, каким-то образом происходит только в присутствии сталкера, и морфируют люди, которые сами до этого долго общались со сталкерами. Вот недавно любовница у одного такой фортель выкинула…

— Да это же просто бухгалтер, — переполошился Зубило.

— Успокойся, никто тебя в нетрадиционной ориентации не обвиняет, — поморщился Бай. — Ты готов с нами сотрудничать?

— Да, конечно, — кивнул Тимофей. — Я же уже сказал. Я всегда готов с властями сотрудничать.

— Тогда, если такие визитеры или визитер у тебя появятся, немедленно сообщи нам и постарайся сделать так, чтобы ты смог встретиться с ним еще раз. Хорошо?

— А как с вами связаться? — с готовностью спросил сталкер.

— Вызовешь такси на Дубровку, — мрачно произнес Байкалов.

— Ну, это в крайнем случае. Вот вам пейджер. — Герман достал из кармана маленькую коробочку с единственной кнопкой. — Нажмете, и мы немедленно будем у вас. Договорились?

Ковальский молча кивнул в знак согласия и печально посмотрел на допитую бутылку.

— Мне вот теперь тут мебель чинить не перечинить, — печально сказал он.

— Слушай, Зубило, не жмись! Купи новую. Зачем тебе столько денег, а? — сердито сказал Бай.

— А зачем достатком сверкать? — испугался Ковальский.

— А сожри тебя сегодня морф, бухгалтер твой, ты бы что делал? С собой забрал бы свои бабки? — грубо спросил Байкалов.

— Бухгалтер меня может сожрать в любую минуту и без того, чтобы превращаться в зубастую тварь, — совершенно серьезно ответил Зубило. — Я особенно и не удивляюсь, что он в такое превратился. Проявил, так сказать, внутреннюю сущность.

— Ну, так и не скупись, купи новый столик, а то водку на полу пить — это просто издевательство. Тем более что нового морфа ждать скоро не придется. Только ты визитерам, если будут, не говори, что случилось.

Сталкер жестом показал, что его рот закрыт на замок и ключ выброшен за океан.

— Вот же народ эти сталкеры, — не выдержал Бай, когда они вышли на улицу из дома, где жил Ковальский. — Понтов немерено, способностей ноль, ловцы удачи, и все… А как копнешь — за душой ничего.

— Да ладно, ты что сегодня такой взведенный, словно обидеться на кого-то хочешь. — Герман не был настроен так радикально. — Считай, миссию мы выполнили, человека почти спасли, опять же факт морфирования зарегистрировали. И главное — есть свидетель.

— Скорее провокатор. Провокатор появления морфов.

— Да, пусть провокатор, но живой. Так что день прожит не зря. Тут уже телефон мне эсэмэсками закидали — там наши вернулись из подземелий. Может, что-то новое расскажут, поехали.

Водитель сначала стал свирепо, с чувством глубокой зависти принюхиваться к запаху водки, но потом понял, что подробностей ему не расскажут, мрачно уставился на дорогу и до самого Центра не проронил ни слова.

В Центре к этому времени ждали только Германа с Баем, остальные уже были на месте. На собрание группы пришел Лазненко — в хорошем расположении духа. Ремонт здания Центра подходил к концу, удалось даже восстановить деревянные панели на стенах в коридорах, которые предыдущее руководство заменило на гипсокартон и фривольные обои. Генерал уже чувствовал, что скоро забудет о проклятом ремонте, о работе завхоза, которую он вынужден сейчас исполнять.

Глава двадцать первая

— Ну что, Малахов, что натворили за сегодня? — Лазненко поудобнее устроился в кресле, которое обычно занимал Вадим, и вопросительно глянул на остальных.

— Ну почему сразу натворили? — улыбнулся Малахов, прекрасно понимая настроение шефа.

— Ну а кто стрельбу под землей устроил? Думаешь, что мне не докладывают? Такая уж ситуация с нашим Центром сложилась, что у нас любой подземный стук сразу отзывается. — Лазненко постучал костяшками пальцев по столу.

— Разрешите пояснить. — Клава подняла руку, как школьница на уроке. Она знала, что Лазненко к ней благоволит, и поэтому решила вмешаться в разговор.

— Давай, поясни, а то я уже устал от этих боевиков. От них ничего внятного, пока они пальбу не устроят, услышать невозможно.

— Николай Петрович, мы исследовали то место, куда все морфы сбегаются, их, так сказать, кладбище слонов, и вот именно там произошло столкновение с еще одним морфом. Невозможно было не применить оружие. Я думаю, вы бы больше расстроились, если бы мы не открыли стрельбу, а остались там, под землей, навсегда? — хитро глянула на начальника Клава.

— Может, и расстроился бы, именно из-за вас, Клава, лично, но с того момента хоть спать бы стал спокойно. — Лазненко уже улыбался, и было совершенно ясно, что он не собирался делать разнос. — Но, если серьезно, новый морф — это, я так понимаю, новый мертвый сталкер? Или как?

— Не совсем так, — добавил Байкалов. — Сталкеру Зубиле, а я уверен, что это его морф, повезло. Впрочем, ему всегда везло. Он остался жив. И готов с нами сотрудничать.

— Ну, хоть что-то, — кивнул Лазненко. — А ваши поиски под землей к чему-нибудь привели?

— Практически ни к чему, — покачал головой Тимур. — Да, эти твари несутся в одно и то же место, мы даже видели, как одна ковыряла пол, словно пыталась что-то найти.

— И ничего? — Николай Петрович задал риторический вопрос, прекрасно понимая, что ничего не нашли.

— Я не знаю, мы, конечно, ничего не нашли, но у меня остался какой-то осадочек, — ответила Клава. — Нехороший. Словно я видела что-то и не обратила внимания. Я думаю, надо провести там серьезные исследования и уже не просто прийти посмотреть, а с аппаратурой. Серьезной.

— Это пусть Вадим решает, — генерал кивнул в сторону Малахова. — Ладно, вы тут разбирайтесь дальше и держите меня в курсе дела. Через пару дней жду письменный отчет, понятно? Мне же надо выше докладывать.

Лазненко показал пальцем в потолок, намекая, что у него тоже есть свое начальство — там, на самом верху. Потом он медленно, с неохотой поднялся из кресла, словно ему было жалко уходить, и молча, не прощаясь, вышел из кабинета.

— Ну, что, теперь поговорим наедине, без шефа. — Вадим дождался, пока за Лазненко закроется дверь. — Гера, а что у тебя с корреляциями? Удалось найти хоть что-то? Хоть кого-то, кто вертелся возле сталкеров, чтобы узнать про тех дурачков на набережной?

Тельбиз стал перекладывать лежащие перед ним листки с заметками, словно ища в них ответ, потом вздохнул и произнес:

— А что тут скажешь, комп пашет на полную мощность. Я думаю, пару дней, и я смогу что-нибудь выдать. Пока приходится брать очень большое число событий, и особого перекрытия не видно. Ведь мне из сотен тысяч надо два-три человека.

— Ладно, подождем пару дней. — Вадим кивнул. — А теперь, Клава, Тимур, давайте разбираться. Ведь вы сами понимаете: если что-то вас неуловимо беспокоит, значит, это что-то присутствует. Мы же материалисты?