– Все равно как если бы мы орали: «Э-ге-гей, мы идем!» – мрачно сказал Вадим, когда миновали очередную дверь.

– Здесь никого нет.

– Никогда не знаешь, что впереди, – философски заметил Рахматулло.

Метров через пятьдесят они, напротив, вышли на оперативный простор. Это оказался широкий тоннель, похожий на метрополитеновский, только без рельсов. На голых стенах красным крупно было набито через трафарет «А6».

– Ума не приложу, что это такое, – признался Вадим, дуя на обожженные зажигалкой пальцы.

– Оборонка, – сказал Снифф. – Секреты… А тоннель внушительный. Возможно, мы по нему даже к метро выберемся. Какая тут станция ближайшая?

– Кажется, «Деловой центр»…

– Значит, туда и попробуем. Это где небоскребы стоят? Москва-Сити?

– Ну да, рядом. Москва-Сити это вообще-то «Выставочная», но в целом одна фигня.

– Я себя здесь хотя бы чувствую в своей тарелке, – признался Снифф и снова посветил зажигалкой, забрав ее у брата. – Стоп, а это у нас что?

На стене висела эбонитовая коробка. Откинув крышку, Снифф увидел старинный магнитный пускатель с большими круглыми кнопками, черной и красной. Нажал черную и прислушался. Вдалеке что-то загудело, потом щелкнуло, и под потолком загорелись лампочки. Они висели на значительном расстоянии друг от друга, оставляя промежутки полумрака, но это был свет!

– Ура, – констатировал Вадим. – Теперь точно прорвемся.

– А может, и нет, – с восточным спокойствием произнес Рахматулло и показал на другой конец тоннеля. Оттуда слышался мерный топот.

Снифф сразу вспомнил ночную реку, падающие деревья и невидимого слонопотама, втаптывающего в прибрежный песок мертвогрызов. Но эти шаги были легче, быстрее, и казалось, что по бетону постукивают когти.

– Черт… Арсенал-то у нас хреновенький, – пробормотал Вадим, когда в свете ламп стало видно, кто к ним пришел.

Огромная крыса с тремя оскаленными головами и множеством извивающихся хвостов остановилась посередине тоннеля и внимательно смотрела на них красными горящими глазками. Размером она была примерно с корову.

– Крысиный король, – восхищенно сказал капитан, поднимая автомат и переключая огонь на одиночные. – Легенда подземелий, которую никто никогда не видел. Жаль, не придется парням в Питере рассказать…

Таджик молился.

Крыса рванулась с места и бросилась. Хвосты, словно щупальца, выплеснулись вперед, казалось, заполнив собой все пространство тоннеля. Рахматулло взмахнул мачете и разрубил один из них, но Король не обратил на это внимания. А вот две автоматные пули, попавшие в раздутое тело, его на миг отвлекли и еще больше разъярили. Щелкая зубами, Король потянулся к стрелявшему Вадиму, и в этот момент Рахматулло сделал еще один выпад. Крыса трехголосо взвизгнула, еще один хвост забился на полу, сжимаясь в кольца и распрямляясь.

Снифф почувствовал, как тугой жгут спутывает его ноги, и в последний миг выскочил из захвата. Вадим выстрелил еще несколько раз, попал в центральную голову урода, выбил глаз, но и это никак не повлияло на Короля.

– Назад! – заорал Снифф. – В коридор, он туда не пролезет!

Отгоняя Короля выстрелами, они отступили к проему в стене. Вадим уже юркнул в него, когда Сниффа схватили сразу два хвоста-щупальца и поволокли к щелкающим пастям. Правая рука с хрустом сломалась под давлением, автомат упал на пол, капитан вскрикнул.

– Братан! Я сейчас, братан!

Вадим выпустил в Короля оставшиеся пули, выхватил у таджика мачете и, проскользнув под метнувшимися к нему петлями хвостов, оказался возле отвислого шерстистого брюха. Он полоснул по нему поперек. Кожа лопнула, разъехалась, и на бетон посыпались нерожденные крысята. Король оказался Королевой…

Крысята громко пищали, скребли полупрозрачными розовыми лапками и разевали беззубые рты. Зрелище было омерзительным. Вадим подхватил выпавшего из ослабших колец брата и потащил к коридору. Рахматулло помог ему, напоследок выстрелив из пистолета в Королеву. Но та уже не обращала на них внимания, сгребая свое потомство в пищащую и щевелящуюся кучу.

Снифф пришел в себя уже на ступеньках, ведущих обратно в зиндан.

– Все нормально, – прохрипел он. – Во как, из огня, да в полымя…

– Ничего, брат… – бормотал Вадим. – Выберемся. Их там не так много.

– Патронов нет. Я и автомат там оставил.

– У меня три патрона осталось, – сказал Рахматулло, показывая пистолет.

– Да уж, навоюем…

Тем не менее они вылезли обратно в камеру. «Мотоциклист» воззрился на них, словно на Иисуса, шествующего по воде.

– Не сложилось, – поведал ему Вадим. – Неприветливые там у вас в тоннелях жители… А ты давай-ка выводи нас отсюда, понял? Иначе я тебе чего-нибудь отрежу.

В качестве доказательства он показал человеку в шлеме окровавленное мачете. Тот съежился и быстро-быстро закивал.

Но никого никуда вести не пришлось. В дверь зиндана, так и оставшуюся открытой, влетел Граф и грохнулся посередине камеры в позе, совершенно неприличной для лидера группы верующих. Создатель всего сущего явно был бы недоволен таким зрелищем.

Вслед за Графом в зиндан ввалились несколько человек в камуфляже и с оружием: блондин с двумя ружьями, негр-сталкер по кличке Упырь с автоматом, усатый тип с недобрым взглядом и двое с видеокамерами, причем старшего Снифф уже явно где-то видел.

А за ними вошел известный киноактер Владимир Белов, что для капитана стало окончательным ударом. И он потерял сознание.

31

Сектанты оказались ничтожными противниками.

Основная часть сидела сейчас запертой в каком-то хозяйственном помещении, заставленном ведрами и коробками с моющими средствами. Те, что дежурили на дальних постах, кажется, удрали. А Граф, он же кандидат технических наук Котельников, сидел на полу, вытянув длинные ноги, и проповедовал.

Маску с него сняли. Под ней обнаружилось вполне среднестатистическое лицо, которое раз увидишь и не запомнишь.

– Вы не понимаете, – гундел кандидат, отчаянно жестикулируя. – Это новое понимание происходящего! Зона – это будущее планеты, и она сомнет… Все жалкие попытки сдерживания, эти периметры, войска, этот жалкий Центр Аномальных Явлений – смешны! Создатель всего сущего видит! Уверяю! Две стороны, между которыми никогда не будет примирения! Поэтому мы должны ускорить! Срок! Придет Срок, и вы увидите, что я был прав! Пока еще не поздно, перейдите на нужную сторону, и на вас возляжет благодать…

– Слушай, чува-ак, – беззлобно сказал Аспирин. – Кончай бухтеть, а то на твою рожу вот что возляжет.

И он показал кандидату наук кулак.

Тот заткнулся, гордо насупившись.

– Так что у нас с Протоном? – спросил Михайловский. – Я так понимаю, теперь нет никаких препятствий…

– Мне все это не нравится, – сказал Упырь, бродивший туда-сюда.

– Но мы должны снять!

– Ловите. – Упырь порылся в кармане и бросил Михайловскому колечко-Компас. Тот ловко поймал его на лету и принялся перебрасывать с ладони на ладонь.

– Компас?! – с любопытством поднял бровь Котельников. – Понимаю. Значит, этот ничтожный отступник все-таки вышел из Зоны и даже ухитрился передать его вам… И что вы собираетесь делать дальше?

– Я лично – отснять материал и пойти обратно, – сказал Михайловский, успевший спрятать обжигающий артефакт. – Эдуард, идем. Думаю, мы разберемся и без посторонней помощи.

– Погодите, Оскар Никитич, – остановил его Упырь. – Мы не знаем, что такое Протон. Может быть, господин Котельников нам расскажет?

– Да ради всего святого, – заулыбался Граф. – Я даже расскажу, как его искать. Вам и Компас не понадобится. Как выйдете из корпуса, сразу направо, там ангар такой серебристый, на нем кодовый замок. Наберете три четверки и двойку, двери откроются, внутри – Протон.

– Как он выглядит? Он опасен?

– Обычный носитель, – пожал плечами кандидат. – Только его коснулся своей рукой Создатель всего сущего. Теперь это часть Зоны, часть нашей стороны…