— Ну, хорошо, трудитесь, ты помнишь, в выходные надо сходить посмотреть, как там идет ремонт. Я думаю, что лучше вместе. — Вадиму почему-то стало очень легко от того, что Вероника с сыном вырезала нервюры и ела пирожки. И что мать тоже довольна.

— Да помню, пап, здоровско будет. Ладно, я пойду, там девятых «Трансформеров» сейчас покажут.

— Ну, давай, только не допоздна, смотри!

Малахов подержал еще некоторое время в руках телефонную трубку, потом положил ее на аппарат. На кухне он сделал себе бутерброд с ветчиной и взял из холодильника запотевшую бутылку пива. Поставив еду на маленький поднос, он перешел в ту комнату, которую всегда называл кабинетом. Он откупорил пиво, сделал большой глоток, открыл ящик стола и достал оттуда шкатулку красного дерева. Там лежал его «Таурус», револьвер еще из Зоны. Вадим откинул барабан, посмотрел сквозь ствол на свет и достал из другого ящика набор для чистки оружия. Долго, с упорством маньяка, Малахов чистил оружие. Завтра он решил взять «Таурус», такой неуместный в городе, с собой. Что-то совершенно неуловимо подсказывало, что ему будет нужен именно этот револьвер.

Потом Малахов достал еще одну деревянную длинную и узкую шкатулку. Там лежал ряд патронов к «Таурусу». С серебряными пулями. Эту шкатулку Вадим вынес из другого мира, из той жизни, которую он прожил за четыре года вне времени, вне сознания. Один за другим он вогнал патроны в барабан и защелкнул его на место. Потом достал кобуру из кожи тонкой выделки, расшитую изящным шелковым узором, и вложил в нее револьвер. Узор был необычный и непонятный. Малахов не вспомнил язык, на котором он тогда говорил, скорее всего этого языка никогда и не существовало на Земле. На этой Земле. Еще десяток патронов Вадим аккуратно уложил в перезаряжающие кассеты, которые сделал когда-то сам. Кобура болталась на спинке кресла. Вадим допил пиво, потом вскрыл еще одну бутылку, доел бутерброд и отправился спать. До начала операции было десять часов. Через семь часов Малахова разбудил звонок. Звонил Герман.

— Вадим, у нас меняются обстоятельства. Только что засек, что примерно десять человек из разных мест прибыли в этот самый фонд. Я боюсь, это многовато для одного покупателя.

— Машина за мной уже выехала?

— Да, уже ждет под окнами. Я не хотел тебя будить раньше времени.

— Иду.

Вадим медленно поднялся, пытаясь собраться с мыслями. Выспаться ему не удалось, сон был неглубокий, всю ночь мучили смутные тяжелые сны. Малахов оделся, тщательно пригнал к ремню кобуру. Потом достал револьвер и еще раз заглянул в ствол.

Водитель был незнакомый молодой парень. Он сразу стал жаловаться, что сегодня не его смена, что спасибо, хоть не заставили долго ждать под подъездом. Вадим некоторое время терпел, потом достал сотовый и стал делать вид, что кому-то звонит. Парень замолчал и потом уже больше не болтал.

В Центре все уже собрались. Тельбиз объяснил, что он поставил систему в такой режим, при котором о любой активности вокруг фонда сразу сообщалось на сотовый эсэмэской. Вот это и сработало. Установленная камера наблюдения показала, что люди приезжали на автомобилях, казалось, их прибытие было хорошо организовано, машины подъезжали с одинаковым интервалом. Люди входили в помещение фонда с большими сумками.

— Скорее всего оружие. И скорее всего автоматическое, — прокомментировал Герман. — Заметно, как стволы выпирают.

— Они что, хотят там войнушку устроить? — Клава смотрела на запись с поджатыми губами, не скрывая отвращения.

— Гера, скажи, а тот самый директор фонда и его секретарша не приходили? Они где? — поинтересовался Малахов.

— Директор там, секретарша не приходила, — ответил Тельбиз.

Он держал сейчас в голове каждое перемещение внутри и поблизости фонда.

— Надо звонить Лазненко, сценарий операции меняется. — Вадим словно отдал приказ самому себе.

Он поднял трубку красного телефона и набрал короткий номер на вращающемся диске. Николай Петрович ответил моментально, выслушал объяснение ситуации и велел ждать его приезда.

Через час, в девять ноль-ноль, автомобиль Лазненко затормозил у фонда. Генерал не захотел ехать на «Сталкере» и приехал на своей «Волге». Машины группы Малахова и командира группы спецназа стояли в тихом переулке рядом с фондом. Отсюда решено было руководить, вернее, просто наблюдать за операцией.

Малахов вместе с остальными членами группы следил за происходящим на дисплее внутри УАЗа, куда сводились данные с камер наблюдения, установленных спецназом, и с личных камер бойцов. В девять десять бронетранспортер подъехал вплотную к подъезду особняка, где располагался фонд. Из него выскочили бойцы в бронежилетах, спокойно вошли в парадное и заняли позиции по бокам от входной двери в квартиру, которую этот самый фонд снимал под офис. Одновременно несколько человек заняли позиции возле окон.

— Разрешите мне пойти вперед, — неожиданно произнес Малахов. — Я думаю, что могу во многом упростить операцию.

— Действуй. — Лазненко понимал, что сейчас надо полностью доверять ведение операции Вадиму. — Всем ждать команды. Не высовываться.

Малахов набрал на сотовом номер и немедленно услышал ответ — говорил директор.

— Я к вам вчера приходил по поводу взноса. Я могу быть у вас через пару минут. Пришел покупатель? — достаточно беззаботным голосом спросил он.

— Да-да, господин Нечаев, мы ждем вас! — Голос директора даже по телефону казался излишне приветливым.

— Хорошо, ждите. Я уже на подходе.

Вадим вышел из машины. В который раз проверил оружие. Кроме штатного для такой операции ПСС-2 с усиленным патроном, кобура с «Таурусом», скрытая под курткой, приятно оттягивала ремень. Малахов подумал и переложил ПСС в карман куртки. Оглянувшись на своих товарищей, которые следили за ним из машины, он пошел неспешной, расслабленной походкой по переулку, свернул на улицу к дому, где был офис. На минуту возникло ощущение, что он не в Москве, что вокруг не городские пейзажи, а злое пространство Зоны. Что он сейчас идет не по обычной городской улице, а по разбитым кварталам Припяти, мимо руин и смрадных трупов. Малахов прошел в подъезд, не обращая внимания на затаившийся спецназ, и нажал кнопку вызова на входе в офис.

Дверь открыл молодой человек в темном костюме.

— Я к директору фонда, моя фамилия Нечаев, Владимир Нечаев, — спокойно произнес Вадим.

Отсюда, с порога, не было видно, что происходит в прихожей — приемной офиса.

— Да, пожалуйста. — Молодой человек отступил в сторону, пропуская Малахова. И задержался, чтобы остаться у Вадима за спиной. Малахов сделал шаг вперед, и обстановка сразу прояснилась. В прихожей по углам и перед дверью в кабинет директора стояли вооруженные люди с каменными лицами, удивительно похожие друг на друга. Один из них, видимо, главный, произнес:

— Отдай то, что принес, — и протянул руку.

— Положите оружие на пол, — в тон ему ответил Малахов. — Тогда я гарантирую вам жизнь.

Главный охранник, не убирая протянутой руки, осклабился в гадкой улыбке. Вадим понимал, что ему не стоило даже тратить силы на уговоры. Не вынимая руки из кармана, он, как герой бандитского эпоса двадцатых годов, открыл огонь. Выстрелы, тише, чем из пневматической винтовки, последовали один за другим, словно заработал автомат. На мягкое ковровое покрытие приемной тихо упали трупы. Вадим, не теряя времени на то, чтобы убедиться в результатах выстрелов, резко повернулся к боевику, который стоял за спиной, выхватил ПСС из кармана и приставил его ко лбу охранника.

— Доложи начальству, что я тут.

Тот, демонстративно бросив на пол оружие, нетвердой рукой нажал кнопку селектора и дрожащим голосом сказал:

— Господин начальник, к вам посетитель.

Из динамика донесся сдавленный удивленный возглас.

Еще один хлопок, и боевик, удивленно глянув на Малахова, сполз на пол…

Спрятав ПСС, он достал «Таурус», ударом ноги раскрыл дверь и вошел в кабинет. Там за столом сидел Владимир Константинович, неловко, словно первый раз в жизни, держа пистолет. Вадим, не задумываясь ни на секунду, выстрелил. Пуля вышибла оружие из руки Славомирского, он заорал от боли. Выстрел из револьвера, громкий и неожиданный, заставил спецназ пойти на штурм — в коридоре загрохотали быстрые шаги, раздались беспорядочные выстрелы, видимо, вычищали остальные помещения. В кабинет влетели спецназовцы, но Вадим остановил их движением руки.